Поздравительный фанфик Lusichka , солнц, поздравляю тебя с Днём Рождения.
Сорри, что так поздно, но пишется не очень быстро чего-то ^^
Дарю тебе этот маленький, немного грустный и угловатый фанфик.
Название: Немного о херувимах
Автор: Апрельская Верба
Пейринг: Дин/Кастиэль
Жанр: романс, ангст, немного флаффа
Рейтинг: R
Дисклеймер: персонажи не мои, а жаль)
читать дальшеАнгелы не обязаны быть мультяшными херувимами с тонкими, украшенными бисером крылышками и бездумно-добрыми круглыми глазёнками. Они не должны нести миру радость, паря над землёй, словно образы детских снов. Они могут убивать. Они умеют лгать. И даже предавать.
Но некоторые из них могут взять за руку, когда всё настолько плохо, что смерти ожидаешь, словно праздника и, сами сгорая в безумном огне, убивающем плотский мир, сделать вид, что на эту руку можно безопасно опереться. И ты опираешься. А потом ещё раз. И уже наваливаешься на плечо. Но ангел выдержит. И он смотрит так, словно собирается взять тебя на руки и пронести сквозь невзгоды, рассыпаясь в прах от напряжения каждого шага, но улыбаясь тебе, чтобы ты не заметил насколько ему невозможно тяжело.
Дин каждую ночь ощущает жжение в районе плеча – жжётся отчего-то постоянно раздраженный след от отпечатка огненной ангельской длани. Он не идиот – невозможно быть идиотом тузу в рукаве ангельской иерархии, и когда наутро Кастиэль является ему, серый, словно это самое утро, но удивительно спокойный, Дин говорит:
- Хватит валять дурака, Кас. Я знаю, что что-то происходит. Может поделишься?
-Ничего не происходит. – отвечает ангел, коротко хмурясь, а Дин отмечает про себя, что Кастиэль похудел, то есть похудел его неменяющийся вот уже полтора года вессель.
Незнакомый суетливый жест – рука, нырнувшая в карман тренча, словно проверяя что-то.
Потом руки бессильно повисают вдоль тела, и Дин вновь наблюдает этот взгляд, видя которой, начинаешь думать, что его обладателю станет проще, если его пристрелят.
- Так. – Дин смотрит в окно, в которое вползает туманный рассвет, прогоняя тени в дальние углы комнаты, после чего решительно подходит к Кастиэлю, отметая понятие личного пространства, - Сейчас ты мне всё расскажешь. Немедленно.
Ангел не ожидает такого от человека, а потому Дин безнаказанно суёт руку в карман тренча и быстро вытаскивает оттуда что-то, что заставляет его остолбенеть.
- Откуда… ты… взял… эту дрянь?! – рычит Дин, свирепо тряся перед носом отшатнувшегося Каса пакетиком с несколькими самокрутками. – У нас теперь марихуановый ангел? Ты офонарел совсем?!
- Они мне помогают. – тихо отвечает Кастиэль, пряча взгляд и отступая, - Силы уходят, но эта трава даёт возможность более длинных перелётов. Почти как раньше. Поддерживает. Мне это необходимо сейчас.
Тонкие самокрутки рвутся и рассыпаются в ладонях Дина на вонючий табак и бумажные обрывки.
- Не смей! Ты знаешь, что к этому привыкают, идиот? Что дальше?! Кока? Героин? Тебе не поможет эта дрянь. Это только видимость! Неужели надо объяснять ангелам прописные истины?!
- А что мне поможет? – Кастиэль вновь смотрит прямо, почти как раньше, гордо вздёрнув подбородок, распахнув воспалённые, но не теряющие своей глубины глаза. – Ты знаешь, что может мне помочь не потерять хотя бы возможность полёта?
От него пахнет чем-то кисловатым, пыльной одеждой, от него пахнет почти человеком, и аура отчаяния почти человеческая… Дин мнёт остатки косяков в ладони и вспоминает 2014, а ведь сейчас только 2010.
- Я не смогу вернуть тебе твои силы, - глухо отвечает Дин, - Но и эта гадость тоже не сможет. Только заставит ещё сильней упасть.
- Я не хочу стать бесполезным. – шепчет Кастиэль и опускает взгляд, наблюдая, как табак сыпется из пакетика на пол.
- Для меня ты никогда не станешь бесполезным. Для этого мне необязательно на тебе пахать. Ездовым ангелом человечества ты тоже не нанимался. Иногда что-то просто не в наших силах изменить.
Кастиэль горько поворачивает голову, морщится, смотрит в сторону – вниз, и этот знакомый донельзя поворот головы заставляет Дина дёрнуться, как от удара под дых, ощутив острое, словно жжение в плече, желание дать своему ангелу хоть что-то.
- Это я бесполезен, Кас. – улыбается человек.
Глаза ангела вспыхивают:
- Ты – оружие Небес.
- Взбунтовавшийся меч, изысканный из раритетов. – кивает Дин. – Меч затупится, затрётся, заржавеет, если его не будут хранить. Короче, не слушай меня, Кас, я сейчас перепугался и несу чепуху. Давай найдём для тебя хоть что-то кроме наркотиков и выпивки, что имеет смысл. Что тебе ещё помогает выдерживать то, что сейчас происходит?
- Ты. – коротко отвечает Кастиэль, ни на секунду не задумываясь. –Но ты и без того…
Дину хочется выплеснуть на идиота ведро воды или хотя бы ткнуть его кулаком под рёбра, остановив порыв благородных речей из серии «ты для меня и так слишком много сделал, хоть я и чмо».
-Это на тебя непохоже, Кас! Кто грозился вернуть меня в ад и приказывал держать свои измышления при себе?
Кастиэль смотрит на него пристально – удивлённо и чуть виновато. И эта виноватость жжёт душу Дину, словно клеймо. Ангел засыхает, загибается на его глазах, ангел, без которого он не захочет этого мира со всем его нерайским великолепием.
- Хочешь приятного, Кас? – шепчет Дин, выталкивая слова из пересохшего рта сухим шелестящим шёпотом. – Хочешь расслабиться и отвлечься?
Ангел сдержанно кивает.
- Значит иди ко мне.
Дин гладит и тискает Каса, словно плюшевую игрушку, мнёт его одежду, ерошит волосы, заглядывает в глаза. Становится очень тепло и немного страшно. Кастиэль недоверчиво щурится, потом изумлённо распахивает глаза и чуть отводит назад руки, позволяя стянуть с себя плащ и пиджак.
А Дин получает сносящее крышу удовольствие, видя, как возбуждение делает неготового к нему ангела подростково – всполошным, суетливым и открытым. Дин целует его шею, грудь и слышит тихое «да-а-а», а потом «вот так, да-а», хотя Кастиэль понятия не имеет, как может быть ещё, и Дин показывает ему. Он стягивает с взмокшего ангела одежду, раздевается сам, просит Каса, чтобы тот его трогал. Кастиэлю любопытно, он слушается и восторженно наблюдает за тем, как Дин сначала давится дыханием и вздрагивает, а потом выдыхает сквозь сжатые зубы.
Дин продолжает гладить и целовать чуть влажную кожу плеч и груди Кастиэля, вновь стискивает его в объятьях, неуклюже трётся об него, прижимаясь и немея от неожиданно острого наслаждения. Кас подаётся вперёд, тянется губами, выпрашивая поцелуй, и томно прикрывает глаза. Он не издаёт больше ни звука, весь отдавшись ощущениям, и тихо стонет только тогда, когда Дин уверенно подводит итог, размазывая свою и его сперму, смешивая её, и влажно целует Кастиэля в приоткрытые воспалённые губы.
- Мы можем ещё не раз это повторить, - расслабленно, без предисловия говорит Дин, устраиваясь сбоку от лежащего на спине Кастиэля. – Я заласкаю тебя. Всего. Мне ни с кем не было так хорошо.
Прямое признание, даже почти что без эмоций. Просто констатация факта – обыкновенная психологическая защита. На самом деле Дину хочется выть от нежности и тискать Каса, не прекращая это странное занятие ни на минуту, потому что ангел, оказывается, нужен ему настолько, что даже думать об этом больно. Но Кастиэль, по обыкновению, видит сквозь все его защиты, потому на мгновение обмирает, а потом тесно прижимается к Дину, с любопытством принюхивается к запаху семени, которым пахнут гладящие его подбородок и скулу пальцы и отвечает на вздохе:
- Я не против.
- Я заменю даже травку?
- Конечно. Я больше к ней не прикоснусь. От близости с тобой ощущение полёта реальней.
И он сам обнимает Дина, закидывает ногу на его бедро, прижимается, пока не становится горячо и тесно, а Дин не расплывается в совершенно дурной счастливой улыбке.